Форум

В эти дни исполняется 24 года с тех событий.
А события те, по свидетельствам очевидцев, носили ярко выраженный анти-русский подтекст.
Я сразу оговорюсь: я не обвиняю ни в чем таджикский народ. Что произошло- то произошло. Зачинщики тех погромов были, скорее всего, НЕ-таджики. Кроме того, многие простые таджики в то время оберегали русских и укрывали их от погромщиков. В провокациях против русских в Душанбе, помимо прочих, также принимали участие тамошние евреи и узбеки.
Привожу свидетельства очевидцев.

Дододжон Атовуллоев: «Коммунисты и КГБ-шники «сдали» половину нетаджикского населения Душанбе»Дододжон Атовуллоев, журналист, таджикский оппозиционер и лидер движения «Ватандор», также рассказал «Фергане.Ру» о том, что он
помнит и как воспринимает февральские события:

«Февральские события 1990 года в Душанбе останутся в истории Таджикистана черной страницей, причем страницей непрочитанной. Никто до
сих пор точно не знает, как могло случиться то, что случилось, не
названы виновные в тех событиях. Нынешние власти стараются о феврале
1990 года молчать, вообще не вспоминать – ни плохо, ни хорошо. Даже
камень, который был установлен на площади Шахидон в память двадцати
шести невинно погибших людей, - даже этот камень куда-то исчез, и никто
не знает, кто распорядился его убрать. А ведь на месте этого камня
сначала хотели поставить памятник…Когда началась горбачевская перестройка, Таджикистан начал бурлить. В людях проснулась надежда, начали выходить новые газеты,
организовывались митинги – но в этих выступлениях не было ни
антирусских, ни антиармянских, ни протаджикских настроений. Люди
критиковали компартию, которая тогда была у власти, были настроены
антикоммунистически. Тогда еще не было организованной оппозиции, даже
партий не было никаких, кроме КПСС. В Таджикистане тогда было только
движение «Растохез» («Возрождение»), и в него входили студенты, молодые
ученые, цвет таджикской интеллигенции. В конце февраля 1990 года должны
были проходить выборы в парламент, и многие лучшие люди – журналисты,
ученые, представители интеллигенции – пошли в депутаты на тех выборах. И
если бы они были избраны, то в Таджикистане был бы самый демократичный
парламент. Но после февральских событий всех этих людей – и меня в том
числе, я тоже шел в депутаты от Пенджикентского округа – обвиняли в
причастности к февральским погромам и беспорядкам. Душанбе бурлил. А к тому времени уже произошли события в Баку и Тбилиси. И мне кажется, что одной из главных причин февральских событий
был дикий страх правящей партхозноменклатуры потерять власть.
Таджикистан мог стать новым очагом беспокойства, и нужно было подавить
эту новую волну, людей, которые посмели иметь антикоммунистические идеи.
В моей газете «Чароги руз» было опубликовано сенсационное интервью тогда еще майора КГБ Абдулло Назарова о тех событиях. Сейчас Абдулло
Назаров – заместитель председателя КНБ Таджикистана. И Назаров тогда
впервые открыто и от своего имени заявил, что к февральским событиям
имеют непосредственное отношение сотрудники КГБ Таджикистана во главе с
тогдашним председателем КГБ Петкелем. Тогда интервью Абдулло Назарова
произвело эффект взорвавшейся бомбы – он называл многие имена и то, как
именно КГБ участвовал в февральских событиях. Им нужен был повод для
подавления движения, представители которого могли стать новой элитой
Таджикистана. Им нужно было подавить стремление к свободе – а значит, им
нужны были погромы. И Назаров рассказал, как сотрудники КГБ, сексоты,
осведомители стали провокаторами тех погромов. Я знаю лично многих людей, которые тогда выходили на площадь перед президентским дворцом. И ни у кого из них не было оружия. Во времена
СССР вообще оружия у людей не было. А власти стали передавать в Москву
сводки о народных волнениях, мол, все вооружены, бандиты… Они писали,
что таджики якобы выступали против российских войск, что нападают на
военнослужащих, на русскоязычных… Москва была введена в заблуждение. Да, потом уже начался беспредел. Но только после того, как на этом митинге были убиты невинные люди. И если бы из Москвы не прислали
спецназ, группу «Альфа», если бы Москва не ввела танки – то я не знаю,
чем бы все закончилось. Слава богу, что тогда удалось это остановить.Ведь что такое был Душанбе в 1990 году? Маленький Париж. Половина населения – таджики, другая половина – русские, евреи, узбеки, татары…
На одной свадьбе могли говорить по-таджикски, по-узбекски, по-русски…
Это был интернациональный город, и каждый, кто приезжал из кишлака в
Душанбе, становился городским жителем… И когда после февраля
русскоязычные стали уезжать – а это были лучшие, самые образованные
люди, - то их отъезд стал страшным ударом, от которого Душанбе до сих
пор не оправился. Сейчас Душанбе – это большой колхоз… Я никого не хочу оправдать. То, что тогда случилось, - случилось стихийно, потому что тогда не было какой-то партии, штаба, откуда это
все организовывалось, не было лидера, вокруг которого сплотились бы люди
и указания которого они выполняли. Но страшно, что коммунисты и
КГБ-шники, стараясь сохранить свою власть, положили на алтарь жизнь и
безопасность половину нетаджикского населения Душанбе. Провокаторы пускали слухи, что армянам, которых тогда много приехало в Душанбе из Азербайджана, дают квартиры, предназначенные таджикам – а
ведь таджики по двадцать лет в очередях на жилье стояли… Люди вокруг
Душанбе жили в страшной нищете, которая сопровождалась огромным
приростом населения: в одном домике жило по четыре-пять семей.Люди на митинге просили: пусть Махкамов выйдет к народу, пусть объяснит! И если бы он вышел и сказал, что никто ваши квартиры никому не
отдает, что армян поселили в эти дома временно, по закону
гостеприимства, потому что у них трагедия, они лишились домов, родины –
ведь все бы поняли! И не было бы ничего! Когда в аэропорту Душанбе
стояло два самолета с армянами, которые вылетали в Ереван, Хаджи Акбар
Тураджонзода говорил, что эти самолеты нужно показать по телевидению,
чтобы люди успокоились. Мол, они улетают! Но никто не показал эти сюжеты
по телевидению, об этом не рассказали в газетах.И Махкамов не вышел, напряжение росло. А когда погибли люди, то ситуация стала неуправляемой, толпа пошла громить. И уже забыли об этих
армянах, громили жилые дома, где вообще жили нетаджики, громили
магазины, склады… Начался беспредел. Начали свою игру чиновники, которые
работали в правительстве и занимали не очень важные места, - а им
хотелось подняться выше. Подключились священнослужители, подключились
провокаторы. Но надо отдать должное душанбинцам. В том районе, где я жил, недалеко от цирка, - на улицы выходили мужчины, женщины, по ночам разжигали
костры и сторожили, охраняли свои дома и дома своих соседей-нетаджиков.
Во многих районах города были созданы такие «отряды самообороны», мы
ходили, кто с палкой, у кого нож в кармане – и охраняли. Я помню, как
лучшие представители таджикской интеллигенции ходили по домам и убеждали
жителей не поддаваться на провокации… И их слушали, потому что эти люди
обладали авторитетом. Но мы не могли охватить все районы и защитить
всех. Потом, после событий, мы писали письма в Армению и просили прощения – всем было стыдно. Мы сами потом стали беженцами, мы только потом
поняли, что такое потерять родину, родной дом. После этих событий все руководство Таджикистана подало в отставку: и первый секретарь РК КПСС, и председатели Верховного совета и кабинета
министров. Но в Душанбе приехал Борис Пуго – и они все вернулись на свои
посты.Пуго много знал об этих событиях, но его нет в живых. И Петкель знал, но он тоже уже умер. В Таджикистане осталось два человека, которые
много могут рассказать о феврале 1990 года – но они молчат. Это Махкамов
и тогдашний председатель Совмина Таджикистана Хаяев. Но именно потому, что до сих пор неизвестны подробности февральских событий, из февраля никто не вынес никакого урока. А нам нужно не только
знать эти уроки – нам нужно покаяться. Потому что цена февральских
событий – не только 26 погибших, о которых сегодня никто не помнит, но и
гражданская война, потому что после февраля 1990 года народ стали
делить на «красных» и «зеленых», на «юрчиков» и «вовчиков». Да и о войне, которой тоже скоро двадцать лет, стараются не говорить. Никто не знает, кто герои, кто антигерои, кто враги, кто друзья… Не
только мировое сообщество, но и сами таджики не знают, из-за чего и за
что погибли 150 тысяч человек… Ни один генерал, ни один полевой командир
не покаялся в том, на что обрек свой народ на этой войне. Трагедия,
если страна не знает своего прошлого. Антиузбекская и антирусская
истерия, которая сегодня идет в Таджикистане, может стать прологом новой
катастрофы, которая обрушится на нашу маленькую многострадальную
землю…»